Грешнов Михаил - Открытие
Михаил Николаевич Грешнов
ОТКРЫТИЕ
- Я не о том, - заметил Сергей. - Не о числах и доказательствах. Числами
можно измерить вес Юпитера и Плутона, расстояние до Полярной звезды. Числа это
точность и сухость. За ними количество.
- Не понимаю тебя, - призналась Тамара.
- Чего проще: трижды три - девять. Таблица.
Я предпочел бы девять людей - девять личностей, судеб...
- И что?
- Сущность предмета.
- У предметов есть составные...
- Молекулы, атомы? - засмеялся Сергей.
- Ты не знаешь, чего хочешь! - рассердилась Тамара.
- Знаю!
Сергей отошел от стола. В окна лаборатории врывалось солнце. В сквере за
окнами хозяйничала весна: дышала на комья снега - появлялись ручьи, касалась
деревьев - вздувались и набухали почки.
- Знаю, - повторил Сергей. - И не отрицаю точность науки. Но вот
настроение - какой мерой его измеришь?
- Скепсис... - недовольно сказала Тамара.
- И скепсис тоже измерь.
- Ты не в себе, Сережка.
Пожалуй, она права. Сергеи сбросил халат. Кивнул Тамаре, вышел из комнаты.
О чем, собственно, спор, рассуждал ом, идя по коридору. Тамара -
специалист, математик. Сергей любит ее. Но числа и цифры Сергей не любит.
Пусть они хороши, числа, полезны. Все это Сергей сознает, но чисел не любит.
Может быть, потому, что у Сергея специальность, далекая от математики?
Психология. Даже парапсихология, хотя "пара" вызывает у многих недоумение и
усмешку. Тамара нет, не смеется. Но Тамара и психологию хотела бы переложить
на язык математики.
В вестибюле Сергей оделся. Сошел по ступенькам и подозвал такси.
- В музей Скрябина, - сказал шоферу, усаживаясь с ним рядом.
В доме-музее композитора Скрябина Сергей походил по комнатам. Посидел на
софе. Ему надо было посидеть на софе. В музее никого не было. Здесь редко
появляются посетители. И хорошо, что редко, думал Сергей. Ему надо посидеть
одному. Старушка-смотрительница не в счет. Она хорошо знает Сергея. Сергей
здесь не впервые. Но Сергей для нее не вполне понятен. Другие придут, осмотрят
рояль, портреты, вещи прошлого века и уйдут. Навсегда. Этот высокий долговязый
человек приходит в музей часто. Ничего не смотрит. Вернее, уже осмотрел все.
Сядет на софу и сидит час, другой. Молчит. Даже прикроет глаза. Может быть, у
него несча стье? Может, он болен?
Однажды он обратился к смотрительнице с вопросом: - Что вы чувствуете?
Старушка с недоумением подняла на него глаза.
- Здесь, в этом доме? - уточнил долговязый.
- Чувствую музыку, - ответила смотрительница. Ответ, кажется, удовлетворил
посетителя.
Зато он заставил смотрительницу задуматься. Правильно ли она ответила -
чувствую? Музыку слушают, создают. Но чувствовать... Это ведь не тепло и не
холод.
185Однако смотрительница чувствовала ее и пришла к выводу, что ответила
человеку правильно.
Сергей тоже был удовлетворен ответом смотрительницы.
Вот и сейчас он сидит. Нет, он не дремлет, хотя глаза его закрыты. Не
думает хотя бы о споре с Тамарой. Сергей слушает.
Ни шум машин за окном, ни звон капели по козырьку подоконника не мешают
ему. Он слушает внутренним слухом.
Началось это давно и определило судьбу Сергея.
У него большая родня: дед по матери, Углов Петр Сергеевич, геолог и
путешественник. Дед по отцу, Иван Владимирович, астроном; дядя, Карп
Анатольевич, конструктор, другой дядя, Михаил Анатольевич, физик-атомник, еще
дядя - сотрудник посольства. А еще тетки, двоюродные братья, сестры... В
большинстве талантливая родня. Разносторонняя. И наверно, в детстве Сергей
хотел стать похожим на каждого и
