Грешнов Михаил - ПрорывГрешнов Михаил Николаевич ПРОРЫВ Никто ничего не знал. Машину делали, и Машину сделали. Что будет потом - поди-ка предусмотри... Идею выдал аспирант Стась (впоследствии он отказался от идеи и от Машины в пользу НИИ). Душой проекта был неутомимый наш кормчий профессор Аполлинарий Павлович. Непосредственные исполнители - мы: НИИ, тридцать два человека. Сомневающихся среди нас не было. Слишком много говорено о Машине, чтобы ее не сделать. Ее пора было сделать. Ее обяза- тельно кто-то бы сделал. Почему не Стась?.. И вот воплощение наших стараний - шар, покрытый синим блестящим лаком, четыре метра в диаметре. Все в нем стреми- тельно и масштабно, от названияМашина Времени - до открытого люка: входите! Все готово к полету в неведомое. Внутри шара гудит и потрескивает, как в топке локомотива. Что там сгора- етвремя?.. По коже бегут мурашки. - Друзья! - Аполлинарий Павлович поднимает руки. - В путь! У раскрытой двери путешественники: Стась и два ассистен- та. Провожающие - сотрудники института. Никаких родственни- ков! Все на работе: лаборантки в халатах, - ребята в комби- незонах. Машину вывезли в поле, в котловину среди холмов. Холмы древние, земля тоже под ними древняя - так говорили геологи, - платформа, не подвергавшаяся поднятиям и опуска- ниям миллиард лет. Это было очень важно там - чтобы Машина не попала в море или в горные складки. В центре котловины болотце, поросшее камышом и осокой. На берегу - проселок. Кран и большегрузную площадку тотчас отп- равили в город. Остались машины сотрудников института - одна за другой вдоль проселка. - Друзья!.. - Голос Аполлинария Павловича звучит растро- ганно. Стась пожимает руки всем по очереди. Его помощники - Яр- цев, Батищев - тоже. - До скорого, - говорим мы. - Ни пуха, ни пера... - Каждый немножко смущен, говорит то, что говорят в аэропорту, на вокзале. Путешественники захлопывают за собой люк. Шар изолирован от внешней среды, как будет изолирован в полете от времени. Только гул, передающийся теперь через почву, будоражит наши сердца. Было ли это опасно? Вдруг произойдет взрыв, смерч? Об этом не думаем. Верим в идею, в Машину. Стоим напротив закрывшегося люка, смотрим на шар. Светит солнце, синеет небо. Ветер несет в руке двух бабочек. В небе жаворонки. И все. Это запоминается до мельчайших деталей: бабочки опустились на одуванчик, он дрогнул и наклонился... - Двадцать секунд, - говорит Аполлинарий Павлович - часы его сверены с часами Стася. Бабочки вспорхнули - одуванчик распрямился. - Пятнадцать секунд. Все смотрят на шар. - Пять... Чего мы ждем? Шар исчезнет? Так должно быть по теории. - Ноль! - говорит Аполлинарий Павлович. Шар исчезает. Все - согласно с теорией. Однако... Мы не ждали того, что произошло. Шар исчез, но появилась дыра. Темная дыра, четыре метра в диаметре! Мы стоим, как стояли, в полукружок и смотрим в дыру. Там те- мень. Абсолютно темно, как в печной трубе. - Ox!.. - говорит Вера Гладких, отступает назад. Дыра не исчезает. Не дыра - туннель, мы стоим у входа. Вряд ли у ко- го есть желание войти в туннель. Все заняты мыслью: что это? Но раздумывать некогда. Буквально через мгновенье после "ох!.." Веры в туннеле показалась вода. Сначала маленькой струйкой, потом ручьем, потоком. Нашла себе путь - по склону холма в болото. - Спокойно, спокойно!.. - Аполлинарий Павлович, схватив бородку в кулак, созерцает поток. - Любопытнейшее явление, - говорит он. - Удивительно любопытно! Что любопытно - то да. Но отку |