Грешнов Михаил - Прорыв
Грешнов Михаил Николаевич
ПРОРЫВ
Никто ничего не знал. Машину делали, и Машину сделали.
Что будет потом - поди-ка предусмотри...
Идею выдал аспирант Стась (впоследствии он отказался от
идеи и от Машины в пользу НИИ). Душой проекта был неутомимый
наш кормчий профессор Аполлинарий Павлович. Непосредственные
исполнители - мы: НИИ, тридцать два человека.
Сомневающихся среди нас не было. Слишком много говорено о
Машине, чтобы ее не сделать. Ее пора было сделать. Ее обяза-
тельно кто-то бы сделал. Почему не Стась?..
И вот воплощение наших стараний - шар, покрытый синим
блестящим лаком, четыре метра в диаметре. Все в нем стреми-
тельно и масштабно, от названияМашина Времени - до открытого
люка: входите! Все готово к полету в неведомое. Внутри шара
гудит и потрескивает, как в топке локомотива. Что там сгора-
етвремя?.. По коже бегут мурашки.
- Друзья! - Аполлинарий Павлович поднимает руки. - В
путь!
У раскрытой двери путешественники: Стась и два ассистен-
та. Провожающие - сотрудники института. Никаких родственни-
ков! Все на работе: лаборантки в халатах, - ребята в комби-
незонах.
Машину вывезли в поле, в котловину среди холмов.
Холмы древние, земля тоже под ними древняя - так говорили
геологи, - платформа, не подвергавшаяся поднятиям и опуска-
ниям миллиард лет. Это было очень важно там - чтобы Машина
не попала в море или в горные складки.
В центре котловины болотце, поросшее камышом и осокой. На
берегу - проселок. Кран и большегрузную площадку тотчас отп-
равили в город. Остались машины сотрудников института - одна
за другой вдоль проселка.
- Друзья!.. - Голос Аполлинария Павловича звучит растро-
ганно.
Стась пожимает руки всем по очереди. Его помощники - Яр-
цев, Батищев - тоже.
- До скорого, - говорим мы.
- Ни пуха, ни пера... - Каждый немножко смущен, говорит
то, что говорят в аэропорту, на вокзале.
Путешественники захлопывают за собой люк.
Шар изолирован от внешней среды, как будет изолирован в
полете от времени. Только гул, передающийся теперь через
почву, будоражит наши сердца.
Было ли это опасно? Вдруг произойдет взрыв, смерч? Об
этом не думаем. Верим в идею, в Машину.
Стоим напротив закрывшегося люка, смотрим на шар. Светит
солнце, синеет небо. Ветер несет в руке двух бабочек. В небе
жаворонки. И все. Это запоминается до мельчайших деталей:
бабочки опустились на одуванчик, он дрогнул и наклонился...
- Двадцать секунд, - говорит Аполлинарий Павлович - часы
его сверены с часами Стася.
Бабочки вспорхнули - одуванчик распрямился.
- Пятнадцать секунд.
Все смотрят на шар.
- Пять...
Чего мы ждем? Шар исчезнет? Так должно быть по теории.
- Ноль! - говорит Аполлинарий Павлович.
Шар исчезает. Все - согласно с теорией.
Однако... Мы не ждали того, что произошло. Шар исчез, но
появилась дыра. Темная дыра, четыре метра в диаметре! Мы
стоим, как стояли, в полукружок и смотрим в дыру. Там те-
мень. Абсолютно темно, как в печной трубе.
- Ox!.. - говорит Вера Гладких, отступает назад. Дыра не
исчезает. Не дыра - туннель, мы стоим у входа. Вряд ли у ко-
го есть желание войти в туннель. Все заняты мыслью: что это?
Но раздумывать некогда. Буквально через мгновенье после
"ох!.." Веры в туннеле показалась вода. Сначала маленькой
струйкой, потом ручьем, потоком. Нашла себе путь - по склону
холма в болото.
- Спокойно, спокойно!.. - Аполлинарий Павлович, схватив
бородку в кулак, созерцает поток. - Любопытнейшее явление, -
говорит он. - Удивительно любопытно!
Что любопытно - то да. Но отку
